ЗАНИМАЯСЬ ПО ЭТИМ УЧЕБНИКАМ, ДЕТИ НАЧИНАЮТ ВЕСТИ СЕБЯ БЛАГОРОДНО

В Хабаровске всё началось с короткой презентации Русской Классической Школы. Матушка Елена Карагодина ничего смотреть не хотела, но почему-то пошла вместе со всеми. На её руках мирно спал маленький ребёнок. «Посмотрю, пока не запищит», — подумала матушка. С просмотра она вышла в глубокой задумчивости. Теперь Елена Витальевна — директор школы РКШ.

— По профессии я экономист, работала главным бухгалтером, жила в мире, далёком от образовательного процесса, хоть и преподавала какое-то время в воскресной школе при храме. Со старшим сыном возникали проблемы, программа «2100» неприятно удивляла своими хоббитами, троллями, но я думала: «Наверное, так надо». И вот однажды женщина, которая проводит беседы перед крещением в нашем храме, показала нам презентационный ролик РКШ. Я посмотрела — и поняла, что надо действовать. Это было в 2017 году.

Мы взяли благословение и организовали семейные классы, нам дали помещение при храме. Ольга Вадимовна Корзун, которая показала нам ролик, стала вести подготовку к школе для наших шестилеток. Сейчас она замдиректора по учебно-воспитательной работе, правая рука по факту; преподаёт английский, хотя может заменить вообще любой предмет. Параллельно и я решила получить педагогическое образование; сейчас веду церковнославянский язык. Теперь мне было где применить свои организаторские способности — мы ходили и к владыке, и в министерство, и к разным людям, чтобы нам помогли, и с Татьяной Георгиевной Розе, руководителем центра «Слово», начала общаться, чтобы она разъяснила нам, как сделать некоммерческую организацию. Позже появился ещё педагог — Надежда Курманова, ставшая для нас надеждой во всех смыслах. У неё было и два высших образования, и опыт работы по РКШ.

В первый класс пришло много детей. Сейчас у нас уже пять классов: смешанный третий (16 человек), два вторых раздельных (16 девочек и 10 мальчиков), два первых (14 девочек и 13 мальчиков). Ученики, помимо основных предметов, занимаются музыкой, живописью, физкультурой, у девочек есть балетная студия, у мальчиков — самбо.

Год назад владыка отдал нам свой дом, где жили все архиереи и митрополиты от создания Хабаровской епархии. Это двухэтажный коттедж постройки 1915 года, памятник архитектуры. Возможно, там даже граф Муравьёв-Амурский жил, основатель Хабаровска. Предыдущий владыка сделал там очень хороший ремонт для приёма первых лиц — дубовая лестница, паркет, люстры, белые двери из массива дуба. Дом намоленный, ведь там столько митрополитов было, находится в центре города около вокзала, люди в него отовсюду едут. И ещё нам отдают другое здание, где требуется ремонт. Так что заниматься есть где. За помещения с нас требуется только небольшая арендная плата, и это очень важно, потому что семьи все многодетные, православные.

Для многодетных у нас низкая стоимость обучения, хотя ученики находятся в школе с восьми до трёх с двухразовым питанием. Для остальных немного больше. В частных школах Хабаровска оплата гораздо выше нашей, несмотря на то, что они получают от государства субсидии по лицензии. Мы тоже думали о лицензии, но потом поняли, что нас очень устраивает нынешний вариант юридической формы — некоммерческая автономная организация «Центр духовно-нравственного православного воспитания «Русская Классическая Школа»». Основной вид нашей деятельности — уход и присмотр за детьми. У педагогов не идёт педагогический стаж, но, как правило, к нам приходят или учителя с выработанным стажем, им уже не надо зарабатывать на пенсию, или молодые православные девочки, только после института, которые поют на клиросе, — они за идею, миссию.

— У вас директором школы была депутат Госдумы. Возможно ли такое?

— Да, первое время директором у нас работала педагог и депутат Елена Геннадьевна Грешнякова. Потом её выбрали сенатором, а совмещать должности по закону нельзя. Но на высоких собраниях Елена Геннадьевна говорит, что Русская Классическая Школа — лучшее, что есть в Хабаровске. В сентябре она привезла в нашу школу коллег-сенаторов из Москвы. Они тут всё осматривали, а мы откровенно отвечали на их вопросы. Одна из сенаторов поинтересовалась, какие вопросы мы задаём родителям, когда они приходят к нам в школу. Я говорю:

— Кто главный в доме? Кому всё самое лучшее?
— Ну и кому же?
— Отцу.
— Как отцу?!

Её это почему-то очень возмутило. Мы объяснили, что воспитание детей начинается в семье, а мы лишь помогаем ребёнку применять это в жизни, в коллективе, раскрывая основы духовной жизни на детском, понятном языке. А воспитание у нас зиждется на фундаменте духовных законов, которые отражены в Священном Писании, в заповедях.

— И родители у вас включились в процесс, они понимают, что создавать школу надо вместе.

— Да, родители помогают: привозят детей, покупают продукты, распределяют между собой, кто будет мыть полы. Ещё мы вместе отремонтировали помещение для спортзала. Есть где заниматься с первого по четвёртый класс.

— У вас просто идиллия какая-то!

— На первый взгляд, может быть. Но нам многое пришлось пережить, и непонимания тоже были, даже в своей православной среде. Зато те родители-священники, кто видит, как их дети делают уроки, постоянно благодарят нас за словесность, за церковнославянский, за всё. Мы адресуем эту благодарность разработчикам программы. А вообще, надо постоянно убеждать, доказывать, показывать, информировать, правильно презентовать…

У нас на Дальнем Востоке альтернативного образования нет, здесь никогда не было православных школ. Комсомольск-на-Амуре, откуда я родом, построен молодыми, там никогда не должны были увидеть ни церкви, ни священника. Западнее, где разрушали храмы, они сами по себе проповедовали людям, что есть что-то высшее. А здесь народ другой.

— Года два назад в Хабаровске проходил семинар РКШ, это было важно для вас.

— Мы должны были собрать сто человек. Но у нас Дальний Восток, плотность населения — 2 %. Если брать Сахалин, Камчатку, Чукотку, билеты до нас стоят как до Москвы. Мы собирали всех где только можно — по храмам, по школам. В итоге пришло шестьдесят человек с натяжкой, не дотянули мы до ста. Но как много дал нам этот семинар! Люди поняли, что это всё серьёзно, увидели опыт Екатеринбурга и Крыма. К нам приезжал батюшка с Сахалина, который потом организовал там целую школу. Это всё благодаря семинару.

Поначалу мы расхваливали себя, всех уговаривали идти к нам. Отучившись год, взяли детей в два раза больше, но брали уже только тех, чьи родители согласны с нашими основными принципами жизни и воспитания ребёнка.

Для аттестации мы прикреплены к краевому центру образования. Они приезжают к нам в конце учебного года и проводят тестирование по ФГОСам. Мы предварительно немножко готовим детей к этому, потому что не все вопросы составляются корректно, дети удивляются нелогичности некоторых.

— В обычной жизни чувствуется, что дети учатся по РКШ?

— Однажды моя младшая дочь Серафима сказала: «Я завтра помою посуду», на что Саша, уже год отучившийся по РКШ, ответил: «Как есть, так сегодня, а как работать, так завтра?» А когда сын учил стих из «Родного слова» про девочку, которая умерла, он сидел и рыдал, и я вместе с ним плакала.

У родителей, которые вовлечены в процесс, не остаётся вопросов, почему они выбрали РКШ, настолько это удивительная программа. У нас, например, второй класс мальчиков выстраивает свои отношения согласно духовным нормам, хотя во внешнем мире совсем другие ценности. У ребят такая дружба, взаимопомощь, как в старых книгах про кадетские корпуса. Занимаясь по этим учебникам, они начинают вести себя благородно. Хотя мы не обучаем их этому специально, это программа воспитывает.

***

Диалог двух мальчиков из хабаровской РКШ:

— Мне мама сказала, что раньше наша учительница работала в обычной школе с обычными учениками.
— А мы какие?
— А мы классические!